Чудесное путешествие апостола Петра по морю показывает нам то, какие чрезвычайные дела может совершать в человеке благочестивая и мужественная вера, если не ослабляется в своем действии, и как вообще многое в жизни нашей зависит от силы веры или ее слабости. Общая сторона явления хождения апостола Петра по морю не в том, что это был случай исключительный в его жизни, да и на это решился он только потому, что увидел своего Учителя ходящим по воде. Общая сторона явления заключается в том, что Апостол, нося в душе решимость веры, шел с ней невредимо посреди опасности, но когда стал падать духом — начал погибать и только непосредственной помощью Спасителя поддержан был в минуту крайности. Не буря водная угрожала ему гибелью, а буря помышлений сомнительных внутри его, как выражается Святая Церковь2; точно так же, как и на воде его держала не плотность воды, а крепость веры. Это может быть приложено ко всякому, кто призван идти путем веры. С другой стороны, случаи такого затруднительного положения, в котором находился апостол Петр, могут встречаться в нравственной жизни каждого. Эти случаи бывают различными.
В одной из богослужебных песней1 Святая Церковь сравнивает положение утопающего Петра с положением человека, потопляемого бездной грехов, и влагает в уста этого последнего молитву, где просит он Христа Спасителя подать ему руку помощи, как некогда Петру. Кто спит в греховном самозабвении и вовсе не думает выйти из этого положения, тот, очевидно, не может здесь идти в сравнение: он не борется с опасностью, а прямо делается жертвой ее. Но вот когда человек, сознавая свое гибельное положение, начинает выбиваться, так сказать, наружу и становиться на высоком пути покаянной веры, ему сразу же открывается, как много еще нужно будет ему победить трудностей и как сильно бороться с самим собой, чтобы, наконец, совершенно прийти к Спасителю. И тут-то иногда приходится ему видеть себя в большой крайности: прежние навыки, нажитые наклонности, сокровенные в душе зародыши греховных побуждений — все это возмущает светлую настроенность его веры и волнуется в душе его неудержимой бурей. В эти трудные минуты человек бывает занят не тем, чтобы силой характера сдерживать в душе порывы страсти и настраивать ее на тишину веры, а тем, чтобы как-нибудь удержаться и не погубить вовсе доброго начала. Разумеется, если сможет в этом достичь удачи, он будет постепенно получать и силу усмирять и движения страстей. В одной из песней Церковь называет настоящую жизнь человека «морем житейским», которое волнуется «напастей бурею», т. е. различными огорчениями и превратностями, хотя и здесь главной виной служит та же общая напасть греха, постигшая род человеческий. Житейские огорчения испытываются всеми нами; но чаще и сильнее всего приходится испытывать их тем людям, которые сознательно, по целям нравственным, вступают на борьбу с этим увлекающим движением случайностей. Стараясь идти твердым и прямым путем богоугождения и стать выше обольстительных приманок жизни, человек находит себе неприятность в том самом, что поначалу льстило ему надеждой земного удовольствия; входит в неизбежные столкновения с людьми, безуспешно искавшими увлечь его в преступное содружество, терпит различные в жизни лишения, неудачи, наконец, нарочитые искушения, посылаемые Богом для его испытания. Здесь опять иногда приходится человеку видеть себя в трудном положении, когда, по слову Псалмопевца, исчезает душа (ср.: Пс. 106:5) его в скорбях и самая вера его начинает колебаться: это бывает в минуты каких-либо сильных, неожиданных несчастий, как говорят, ударов судьбы; бывает это и среди мелких обыденных неприятностей и беспокойств, которые, накапливаясь иногда около человека, многочисленностью своей истощают его терпение и, подобно мелким, быстро движущимся волнам, приводят в колебание силу его постоянства. Наконец, бывают у человека движения помыслов собственно «сомнительных», т. е. помыслов сомнения относительно тех или других предметов веры. Они являются в ту пору, когда человек окончательно установил свои убеждения в послушании вере и сознательно усвоил себе ее внушения, являются точно так же, как и в нравственном отношении — принятые в душу добрые правила жизни ускользают иногда из внимания, и на месте их возникают прежние, оставленные человеком, дурные стремления, вызывая его на борьбу с ними. Но больше всего человек страдает мучительным духом сомнения тогда, когда он хотя и приобрел уже общее сознание о достоинстве истины, но не усвоил себе еще ее частного содержания как следует; одним словом, когда убеждения его, как говорят, находятся еще в переходном состоянии. Во всех этих случаях единственное для человека средство сохранить в себе дух веры и сберечь последние остатки ее состоит в том, чтобы обратиться с мольбой о помощи к Спасителю и высказать Ему Самому крайность своего положения: Он всегда близок и готов подать скорое содействие падающему духом человеку, сообщить новое, сильное возбуждение вере его. Искренняя, хотя бы и краткая, молитва в этом случае весьма важное дело; сознание недостатка своей веры может заменить силу самой веры, потому что будет служить ее же посильным выражением.
В одной из богослужебных песней1 Святая Церковь сравнивает положение утопающего Петра с положением человека, потопляемого бездной грехов, и влагает в уста этого последнего молитву, где просит он Христа Спасителя подать ему руку помощи, как некогда Петру. Кто спит в греховном самозабвении и вовсе не думает выйти из этого положения, тот, очевидно, не может здесь идти в сравнение: он не борется с опасностью, а прямо делается жертвой ее. Но вот когда человек, сознавая свое гибельное положение, начинает выбиваться, так сказать, наружу и становиться на высоком пути покаянной веры, ему сразу же открывается, как много еще нужно будет ему победить трудностей и как сильно бороться с самим собой, чтобы, наконец, совершенно прийти к Спасителю. И тут-то иногда приходится ему видеть себя в большой крайности: прежние навыки, нажитые наклонности, сокровенные в душе зародыши греховных побуждений — все это возмущает светлую настроенность его веры и волнуется в душе его неудержимой бурей. В эти трудные минуты человек бывает занят не тем, чтобы силой характера сдерживать в душе порывы страсти и настраивать ее на тишину веры, а тем, чтобы как-нибудь удержаться и не погубить вовсе доброго начала. Разумеется, если сможет в этом достичь удачи, он будет постепенно получать и силу усмирять и движения страстей. В одной из песней Церковь называет настоящую жизнь человека «морем житейским», которое волнуется «напастей бурею», т. е. различными огорчениями и превратностями, хотя и здесь главной виной служит та же общая напасть греха, постигшая род человеческий. Житейские огорчения испытываются всеми нами; но чаще и сильнее всего приходится испытывать их тем людям, которые сознательно, по целям нравственным, вступают на борьбу с этим увлекающим движением случайностей. Стараясь идти твердым и прямым путем богоугождения и стать выше обольстительных приманок жизни, человек находит себе неприятность в том самом, что поначалу льстило ему надеждой земного удовольствия; входит в неизбежные столкновения с людьми, безуспешно искавшими увлечь его в преступное содружество, терпит различные в жизни лишения, неудачи, наконец, нарочитые искушения, посылаемые Богом для его испытания. Здесь опять иногда приходится человеку видеть себя в трудном положении, когда, по слову Псалмопевца, исчезает душа (ср.: Пс. 106:5) его в скорбях и самая вера его начинает колебаться: это бывает в минуты каких-либо сильных, неожиданных несчастий, как говорят, ударов судьбы; бывает это и среди мелких обыденных неприятностей и беспокойств, которые, накапливаясь иногда около человека, многочисленностью своей истощают его терпение и, подобно мелким, быстро движущимся волнам, приводят в колебание силу его постоянства. Наконец, бывают у человека движения помыслов собственно «сомнительных», т. е. помыслов сомнения относительно тех или других предметов веры. Они являются в ту пору, когда человек окончательно установил свои убеждения в послушании вере и сознательно усвоил себе ее внушения, являются точно так же, как и в нравственном отношении — принятые в душу добрые правила жизни ускользают иногда из внимания, и на месте их возникают прежние, оставленные человеком, дурные стремления, вызывая его на борьбу с ними. Но больше всего человек страдает мучительным духом сомнения тогда, когда он хотя и приобрел уже общее сознание о достоинстве истины, но не усвоил себе еще ее частного содержания как следует; одним словом, когда убеждения его, как говорят, находятся еще в переходном состоянии. Во всех этих случаях единственное для человека средство сохранить в себе дух веры и сберечь последние остатки ее состоит в том, чтобы обратиться с мольбой о помощи к Спасителю и высказать Ему Самому крайность своего положения: Он всегда близок и готов подать скорое содействие падающему духом человеку, сообщить новое, сильное возбуждение вере его. Искренняя, хотя бы и краткая, молитва в этом случае весьма важное дело; сознание недостатка своей веры может заменить силу самой веры, потому что будет служить ее же посильным выражением.
протоиерей Григорий Дьяченко
Views (35)